Эквилибрист[СИ] - Михаил Катюричев

– Вы увлекаетесь живописью? – старик смотрит на меня изучающе.

– Сам почти не рисую. Но ценю хорошие картины.

– Что Вы скажете насчет этой? "Подвиг Харальда Верхера".

На картине рыцарь на коне угрожает мечом некоему чудищу. Видимо, дракону.

– Я не знаю этой истории, поэтому не могу оценить картину с точки зрения достоверности. На мой взгляд, здесь слишком много символизма. Вот эти мелкие людишки, разбегающиеся от дракона здесь зачем?

– Они символизируют избавление народа от гнета ужасного монстра, – блеснула знаниями Виолетта.

– Да? Они при этом еще и гораздо меньше фигуры героя. В результате получается, что герой бесконечно далек от народа и вообще, чтобы добраться до дракона, он всех этих спасенных втопчет в землю, судя по картинке. Уверен, что тетки с мечами над ним тоже не летали.

– Ты придираешься! – возмущается Лилиана.

– Ладно, оставим сюжет.

– Да-да, продолжайте, – подбадривает меня наставник.

– Дракон, конечно, большой. Отлично видно, что подвиг не будет легким. Пропорции человеческой фигуры соблюдены, но рыцарь слишком статичный. Он вроде и скачет, но как-то неубедительно. Лошадь тоже нарисована весьма условно. Кстати, рыцарь скачет справа налево. Что воспринимается как дорога назад и косвенно намекает на бессмысленность данного поступка. Что, скорее всего, является правдой, так как если я хоть что-то понимаю в строении живых организмов, шея данного чудовища сломана. Про то, что такое свет и тень художник явно даже не слышал.

– Интересный разбор, – проскрипел но-Сумен, – а что Вы подразумеваете под статичностью?

– Если позволите, я попробую показать, – и после утвердительного кивка посылаю ему "Взятие снежного городка", – согласитесь, здесь гораздо лучше передана энергия движения.

– Очень интересный стиль. А что-нибудь еще из того, что Вам нравится?

Демонстрирую "Портрет старика в красном" Рембрандта.

– Да, действительно очень необычно, – кивает Маркус, – пожалуй, я знаю, что Вам понравится. Следуйте за мной.

Мы петляем по коридорам и, наконец, оказываемся в каком-то полутемном зале. Наш проводник зажигает свечи, и я застываю в немом восхищении. Буйство стихий. Огонь и вода. И два мага застывшие напротив друг друга. Уставшие, оборванные, сил уже нет. Но неукротимая ярость и стремление в каждой черточке. Мастерство художника поражает. Прорисованные с невероятной точностью эти двое совершенно не похожи. И сразу видно – братья. Ярость огня и безумие шторма. И лицо старика, проступающее на заднем плане. Похож на обоих сразу. В глазах – боль.

Я смотрю на картину минут пять и никак не могу оторваться. Наконец скрипучий голос наставника выдергивает меня в реальный мир.

– Чидаро Фейри. Великий мастер из Гальдора. Сохранилось не более десятка его полотен. В Эрании всего два. Еще одно в кабинете короля, но туда мы не попадем. Говорят, он был черным магом, и его картины могут поглотить душу. Лет тридцать назад гальдорцы приговорили его к смерти, а все полотна, до которых смогли добраться, сожгли. Казнь так и не состоялась. Есть легенда, что он ушел в собственную картину. Не знаю, правда это или нет, но с тех пор Фейри так никто и не видел.

– А вот здесь моя любимая коллекция портретов великих магов, – мастер но-Сумен ушел и Виолетта продолжила свою экскурсию.

Меня заинтересовала одна из картин. Маг с лучами вокруг головы в окружении всякой нежити. Лицо смутно знакомое.

– Арман. Маг черного озера. В одиночку отразил нашествие армии нежити, иссушив до дна целое озеро и обрушив его на головы атакующих. Это лет сто назад было.

– Арман – это Арман но-Шейн?

– Да.

– То-то я его сразу не узнал. У него никогда не бывает такого возвышенно-дебильного выражения лица. Интересно, он сам эту картину видел?

– А ты знаком с Арманом Черное озеро? – Принцесса смотрит на меня с надеждой. Она просто бредит магией и магами, как рассказала Лилиана.

– Он мой куратор. Да Вы же и сами видели его на приеме, Ваше Высочество. Могли бы и подойти.

– Я стесняюсь, – принцесса потупилась, – он же великий маг, легенда, а я кто?

– Вы принцесса, – резонно замечает один из сопровождающих нас парней. Эта компашка вообще на удивление спокойна и немногословна.

– Даркин, а давай ты у него спросишь про подвиги, а я просто рядом постою и послушаю, – выдает идею Виолетта.

– Он на меня сердится, так что не факт, что получится, – поясняю я, – но я попробую его разговорить.

Искать не пришлось. Арман перехватил нас на входе в зал и тут же увлек в ближайшую нишу.

– Даркин, дуэли не будет, – сразу переходит он к делу, моих спутников он, кажется, и не заметил, – ней-Хорс согласился, что повод слишком незначительный.

– Отлично! Именно на это я и надеялся, когда предлагал дуэль до смерти.

– А я-то подумала, что тебе просто нравится убивать, – язвительный комментарий слева. Ней-Эссен, кто бы сомневался.

– Прости, что ты сделала? – оборачиваюсь к ней, – Подумала?! Ну, ничего, не расстраивайся. С первого раза не у всех получается.

Катарина краснеет от гнева. Виолетта изо всех сил сдерживает смех.

– Даркин, прекрати, – хмурится но-Шейн, – я могу рассчитывать, что подобных вызовов больше не повторится?

– Не могу обещать, мэтр. Инициатором дуэли был не я.

– Ты ее спровоцировал, оскорбив присутствующих, – уточняет Альвин.

– Я не оскорблял, я ответил на оскорбление. Чувствуешь разницу?

Виолетта сверлит меня взглядом. Ах, да!

– Мэтр Арман, мы тут прогуливались по замку и обнаружили одну очень интересную картину…

Но-Шейн переключает внимание на меня, ожидая продолжения.

– На ней было запечатлено некое сражение у Черного озера, – закидываю удочку я.

– Да, было такое. И чем оно тебя заинтересовало?

– Я заметил некоторую нестыковку. Судя по описанию битвы, там действовал маг воды. Арман Черное Озеро. Арман но-Шейн. Но единственный известный мне Арман но-Шейн маг света. Как такое может быть? Хотелось бы услышать подробности. И рассказ о тех событиях, конечно.

Некоторое время Арман раздумывал. Виолетта даже дышать, по-моему, перестала. Наконец, преподавательская натура пересилила.

– Хорошо, я расскажу. Но ты потом ответишь на мой вопрос. Честно ответишь.

– Согласен.

– Что ж, тогда слушайте: В год 703 от падения империи я уже лет семь как получил кольцо магистра водной стихии и специализировался в основном на мирном применении искусства. Дождик вызвать, место для колодца найти, болото осушить или мост помочь построить – это все ко мне. Отец ворчал, конечно. Он считал военное ремесло более подходящим для дворянина. А я мотался по всей стране, занимаясь хоть и полезными, но совершенно не престижными делами. В Черном Озере у меня была… гхм, знакомая. Я иногда наведывался в эту деревушку, когда оказывался рядом. И тот раз не был исключением.

Крики разбудили меня перед рассветом. Край мирный и часовых в деревне не выставляли. К тому моменту, как поднялась тревога деревня была уже практически окружена.

– И Вы осушили озеро, обрушив силу воды на головы нежити! – выдохнула принцесса.

– Нет, – отрезал но-Шейн, – я не справился. Работать с такой массой воды способен разве что Архимаг, да и то, сомневаюсь. А я был средним по силе магом. Да и какой смысл давить нежить водой – она ведь не задохнется. Так что я использовал старые добрые лезвия воды, ледяные стрелы и прочий арсенал. Хорошо хоть источник жидкости был рядом. Вот только один маг против трех сотен мертвецов – это даже не смешно. Я исчерпал резерв за три нима. Еще два я продержался на чистом упрямстве. Я не помню окончания битвы. Все как в тумане. Я был изранен и совершенно обессилел. Нежить давно обошла меня со спины и хозяйничала в деревне. Собственно, я уже умирал и молил всех богов только о том, чтобы у меня хватило сил на "ультима инканта". Последнее заклинание. То самое, в которое маг вкладывает душу. В прямом смысле слова. Видимо, Шеол – покровитель магов смотрел тогда в мою сторону. Мессир Архимаг называет это "второй инициацией". Не знаю. Не помню. Свет затопил сознание. А когда я очнулся, вокруг не было ничего живого. Только пепел на месте деревни. Я до сих пор не знаю, почему не умер. Видимо, это действительно дар Шеола. Вот так я и стал магом света. Правда, довольно слабым. И очень не люблю, когда меня называют магом Черного Озера.

С минуту мы молчали. Первым очнулся Арман. Он тряхнул головой, словно прогоняя наваждение, и обратился ко мне:

– Я ответил на твой вопрос?

– Да, спасибо. Если это не секрет – сколько магов света прошли подобным путем?

– Не знаю. За последние сто лет я слышал лишь об одном новом маге света. "Ультима инканта" за это время использовали раз пятьдесят, если ты об этом спрашиваешь. Такой выброс силы достаточно легко зафиксировать. Теперь моя очередь спрашивать.

– Слушаю.